В конце июня 1908 г. в Джавахке был убит Аслан—ага, один из четырех помещиков турецкого села Сагамо. Село входило в Сатхннскую сельскую общину Ахалкалакского уезда. Как писала о пронсшествии "Мшак" (№ 149, 11.07. 1908), Аслан—ага вместе с тремя своими гостями — турецкими беками из Борчалу, возвращались в Сагамо из Ахалкалака и были убиты по дороге между селами Гандза. Эштия и Арагял группой гайдуков—гнчакянов под началом Машади Акопа. В га¬зете, по понятным причинам, нападение было названо разбойничьим. Однако, по рассказам местных жителей, группа Машади Акопа уже не первый год находилась в Джавахке. защищая армянских крестьян от турецких разбойников. Крестьяне гайдуков уважали, укрывали их и оказывали содействие. В это же время аналогичная группа под руко¬водством хмбапета Аслана Асланяна из Ахалциха действовала в Ахалкалакском уезде. Уездным начальником ей было выдано оружие и официально поручено уничтожить известного разбойника турка Эйнба и его банду. Аслан Асланян с честью выполнил эту задачу.
Напуганные сыновья и родственники убитого Аслана—аги рискну¬ли отправиться на место происшествия только в сопровождении 40 всадников из Гандзы. Туда же прибыл и сам уездный начальник Манд- рыкин. После дознания были арестованы гандзинцы Арташес Иаришьянц, Согомон Хелар—Акоянц, юзбаши, сельский лавочник, несколько арагялцев, эштинский полевой сторож и др. Арестовали и Аслана Ас¬ланяна. После допроса их всех признали невиновными и отпустили.
Уездный начальник в качестве меры наказания избрал экзекуцию: послал на постой войска. Солдат разместили у крестьян, которые долж¬ны были кормить как их, так и коней. Делалось это с целью подавле¬ния мятежа, т.к. убийство турок рассматривалось как мятеж.
У властей были на то основания: под влиянием идей революции 1905—1907 гг. гаидзинские, сатхинские и арагялские крестьяне, обрабатывавшие землю внаем у турецких беков, были недовольны услови¬ями аренды (они платали за землю бахру - треть урожая) и часто отк¬рыто выражали свое недовольство, тем более, что чувствовали за со¬бой непосредственную поддержку Машади Акопа.
Великий армянский поэт Ваан Терьян, гостивший в это время в родном селе, 28. 07.1908 г. писал своему другу Ц. Хаизадяну:"В на¬ше село прислали экзекуцию.. Числа 10—15 августа я намерен уехать отсюда. Все наши уехали из села из—за этой экзекуции. Остались толь¬ко мы с отцом. Две женщины уже умерли с испугу, а казаки еще толь¬ко завтра приедут в село..."
9 августа он пишет А. Цатуряну: "...Сейчас в нашем селе такое творится, что я затрудняюсь писать подробное письмо. К нам присла¬ли экзекуцию из—за убийства одного турка, хотя убийцы не из наше¬го села..." Из письма Кусикяну видно, что поэт полностью занят этой экзекуцией и потому не может приехать до 15—20 августа ("... В на¬шем селе проводят экзекуцию, так что я пока не могу приехать до 15—20 числа. ... Я всецело занят только этой проклятой экзекуци¬ей.:." (В- Терьян, СС, т. III, Ереван, 1963, с. 209-221).
Литературовед С. Сукиасян в своей книге "Страницы из жизни Ваана Терьяна" (Ереван, 1959, с. 220—221) по поводу экзекуции пи¬шет: "... Местные власти не смогли задержать убийц, и, так как это случилось в пределах территории четырех армянских сел Сатхи, Гаид- зы, Большого и Малого Арагялов, сначала попробовали надавить на наиболее многолюдное село Гандзу. Явилась полиция и потребовала выдачи убийц. Требование не было выполнено. И вот в селах в каче¬стве наказания разместили на постой отряд в 200 казаков одвуконь, тем самым причинив большой урон хозяйствам местных жителей".
По свидетельству С. Сукиасяна, казаки, кроме еды для себя и фу¬ража для коней, требовали даже женщин и девушек. Чтобы положить конец этим варварствам, представители всех четырех сел направились в Гандзу, к священнику о. Сукиасу (отцу Терьяна) и попросили его сына—юриста Арама Тер—Григоряна поехать от их имени в Тифлис с протестом. В это время, как мы знаем, в селе был и сам Ваан Терь¬ян. Он, естественно, не мог остаться безучастным к происходящему и принял, вместе с братом, самое активное участие в прекращении экзе¬куции.
Из письма Арама Тер—Григоряна от 20 июля, опубликованного 6 августа в газете "Мшак", видно, что по уезду распространились слухи,
что, мол, крестьяне дали 1500 р. поверенному с. Гандза Араму Тер—Григоряну в качестве оплаты, но на самом деле денег было всего 100 р., которые были потрачены на поездки и т.п. за 24 дня на совер¬шенно законных основаниях...
Как сообщает в своих воспоминаниях С.Сукиасян, благодаря ста¬раниям Арама Тер—Григоряна, а также В.Терьяна, в самом скором времени в село приезжает сам тогдашний тифлисский губернатор Лозино—Лозинский. С.Сукиасян не пишет, когда именно это произошло, но из публикации в "Мшаке» от 14 августа мы узнаем, что в Ахалкалакский уезд сроком на неделю выехал тифлисский губернатор Лозино Лозинский. Если он выехал из Тифлиса 14—го, то, вероятно, 16—го или 17—го уже был в Гандзе. Здесь он остановился в доме о. Сукиаса, где ему был оказан соответствующий прием. Узнав, что произошло на самом деле, губернатор распорядился незамедлительно прекратить для¬щуюся уже 3 недели экзекуцию. С. Сукиасян, однако, говорит, что эк¬зекуция длилась около двух недель. Скорее всего, он ошибается, так как из письма В.Терьяна Ц. Ханзадяну.видно, что она должна была начаться 29 июля. Закончилась же она, как видно из публикации в "Мшаке» от 14 августа, 17—го или 18—го числа. Двое свидетелей все¬го этого из с. Сатхи, однако, уверяют, что длилась она, по мнению од¬ного, 4 месяца, по мнению другого— еще дольше...


Из книги Артюща Саносяна "…еще и белы геноцид”